Большой Сибирский путь переводчика (часть 6 — Китай)

Мой последний поезд позади, мне удалось проснуться в Китае! Продуманная за ночь теория: как жестами показать, что мне нужен поднос багажа для моей группы, к счастью так и остается теорией – сюда уже дошла цивилизация, многоуровневые лестницы, лифты, солнце, жара и улыбки другой планеты. Мы в Běijīng (то есть Бэйцзин) – так называется Пекин.

Наш гид Хао с профессиональной улыбкой спокойно ведет нас к автобусу и выдает стандартную информацию на стандартном испанском с классическими паузами. Душно, судорожно соображаю, что же у меня есть для настолько летнего Китая. Едем завтракать – на шведском столе более тридцати наименований блюд, и все они очень-очень похожи. После завтрака Хао дает нам пароль от wi-fi и просит подождать минут 15 – водителю надо немного отдохнуть, иначе он заснет за рулем после еды. Впрочем, wi-fi здесь как и завтрак – на один вкус, запрещен facebook и любимый инстаграм, после некоторых экстремистских высказываний,  — поясняет Хао.

Мы отправляемся в Запретный город – самый обширный дворцовый комплекс мира. Хао бежит впереди и рассказывает как настоящий аудиогид, в любой момент можно остановить его и снова начать с того же места. Испанки уже были в Китае, они задают много вопросов, Хао снова как будто бы доставая из головы нужный файл, дает им спокойные и ровные ответы. Боливийская семья смотрит по сторонам  с равнодушным безумием – по всей видимости, все это уже настолько отличается от их реальности, что приходится реагировать только так. Звучит очень громкая музыка из транспарантов, и мы любуемся сменой караула.

Мой опыт общения с китайской нацией весьма странный, в Эрмитаже я реагирую именно как боливийская семья – когда сквозь меня и мою группу, минуя очередь и предрассудки, ровным строем вперед двигается китайская группа, остается только изумляться. Про пекинцев коллеги говорили иначе – все еще ровным строем, но с улыбками и извинениями, все еще минуя предрассудки, но сами не уставая изумляться окружающему миру, они оглядываются на нашу группу и исподтишка фотографируют Наташу.

Я уже совсем не слышу, что о Запретном городе вещает Хао, я вспоминаю «Последнего императора» Бертолуччи:  Запретный Город – это Государство в государстве, в котором вот уже десять тысяч лет существует отдельная жизнь, но жизнь не менее захватывающая, чем за пределами стен этого город. Интересно то, что китайские власти до последнего момента пытались сохранить последний очаг древнейший китайской культуры в маленьком запретном городе. В это время Ленин уже разъезжал на броневике, а Европе во всю разгоралась индустриализация, а последний китайский император — Пу И царствовал в своем маленьком, прекрасном вымышленном мире.

Хао много молчит и улыбается, как настоящий аудиогид. Казалось бы, тут тебе и социальная картина в пробках, и «а раньше было так», как коллеги в Петербурге, предвосхищая вопросы публики, всегда обязаны пуститься в монолог «а я в советские времена…», но Хао просто и терпеливо отвечает на вопросы как Гугл, который здесь, кстати, тоже частично забаннен.

Мы еще немного гуляем, и долго-долго едем на ужин. С одной стороны заметно прошлое соцлагеря — в центре что-то вроде сталинского ампира с китайским уклоном. На окраинах традиционные же панельно-блочные кубики, деревья рядом с ними тоже высажены квадратно-гнездовым способом. С другой стороны много хайтека — бесшумное, по сравнению с нашим, метро с рекламными проекторами, современные автострады и небоскребы.

Огромное количество новых запахов – легкий смог с кисло-сладким соусом из кочующих лотков с китайской едой, все еще цветущие розы у торговых центров вперемешку с поддельным парфюмом.

Ужинаем в ресторане большого торгового центра, туристы  с аппетитом покусывают за бока знаменитую утку по-пекински, стол богат и прекрасен. Такого понятия, как китайская кухня практически не существует из-за большого числа региональных особенностей, но в то же время чёткой границы нет — блюда одной кухни могут присутствовать в меню другой.

Туристы задумчивы и настойчивы в разговорах о шопинге — мечтаю о шелках, невесомых перинах, китайских жемчугах и кремах от морщин. Конечно же, туда нас и везут спозаранку. Рядом с отделом шелковых покрывал, где милая дама с указкой рассказывает о тяжелой жизни шелкопрядов, расположены вазы, веера, статуэтки бесчисленных цветов, форм и размеров.

Чувствую себя немного странно, и жду, по-китайски терпеливо. Наконец мы отправляемся к Храму Неба, дорогой через чудесный парк, полный людьми всех возрастов, играющих в теннис, бадминтон, шахматы и танцующих невиданные танцы на свежем воздухе.

 

Из скверов доносится прекрасная музыка, исполняемая оркестрами из улыбчивых китайских пенсионеров на диковинных музыкальных инструментах. Мы ненадолго растворяемся в этой прекрасной китайской субботе. На улицах чисто, аккуратные газоны, а архитектура удивляет, на каждом шагу какие-то уникальные высотки. Грани стен часто изламываются, отчего здания смотрятся динамичнее. И наконец нас накрывает чудесными оттенками синего – перед нами Храм Неба.

Уникальным является алтарь храма, который состоит из нескольких ярусов, выложенных из мраморных плит. Их число неизменно кратно девяти, так как эта цифра символизирует наивысшую силу в китайской философии. Читаю, что «если встать посредине верхней плиты и что-нибудь сказать, возникает сильный резонанс, и даже шепотом произнесенные слова звучат величественно». Мы с туристами величественно смеемся над тем, как китайские дети пытаются сделать идеальное фото с селфи-палкой и улыбаемся красивой китаянке, фотографирующейся с куполом-шляпкой, конечно же, тоже при помощи палки.

Наконец едем к китайской стене, жара нарастает, хотя испанцам и боливийцам она не кажется жарой. Хао опять включил режим аудиогида и параллельно с рассказом переписывается по whatsapp, он здесь не запрещен. Улавливаю из его историй лишь то, что строительство стены началось еще в III в. до н. э., во времена императора Цинь Ши-Хуанди с целью защиты государства от набегов кочевников. Трудно представить, но в строительстве стены принимала участие пятая часть (!!!) населения тогдашнего Китая, то есть примерно миллион человек. Главная особенность заключалась в том, что каждая из башен должна была быть в пределах видимости двух соседних. Это позволяло быстро передавать сообщения с помощью дыма и огня.

 

Делия и Ана ворчат, что с другого входа вид на стену лучше, вспоминаю, как они сравнивали вагоны в поезде, и участливо пожимаю плечами в сторону Хао, который, впрочем, абсолютно невозмутим. После покорения Мачу-Пикчу в Перу Великая Китайская стена не кажется мне великим физическим подвигом, но к сожалению, нам дается всего два часа на подъем и спуск. Поднимаюсь с Оскаром и Марией, которая также отважно двигается вперед, приговаривая, что эта ступень будет последней.

Больше всего здесь местных, Мао Цзэдун сказал, что человек не китаец, если здесь не побывал.  Стену строили сотни тысяч солдат и простых крестьян, она в буквальном смысле построена на костях – работы стоили жизни двум миллионам китайцев, и, согласно легенде, многих замуровывали в эти же стены живьем. Считалось, что их души будут отпугивать врагов.  Еще одна легенда гласит, что большой огненный дракон прокладывал путь для рабочих, указывая, где нужно строить стену. Строители впоследствии следовали по его следам. Скорее всего, так оно и было…

Ну а мы с Наташей делаем селфи в лучших китайских традициях…

 

Понимаю, что надо спускаться, так как не вся группа решилась идти до конца, встречаю китайца, вещающего на итальянском о том, что при укладке каменных блоков стены применялась рисовая каша с примесью извести. Представляю себе ризотто из школьной столовой, стараюсь не покатиться кубарем с разноуровневых ступеней и войти в ритм спуска. Встречаю Марию, и остальную часть пути мы уже стараемся не уронить ее – она свои возможности немного переоценила.

Нас ждет последний ужин вместе и душевное прощание, достаю из чемодана припасенных в России чебурашек – мои традиционные личные подарки новым иностранным друзьям. Меня ждут еще два дня в Китае с моими подругами-чилийками, а моя группа сегодня уезжает. Туристы в торжественном и уже ностальгичном настроении, Делия находит в китайском меню русскую водку, и мы вспоминаем наше безумное путешествие. Элена уже не ворчит по поводу поломанного иркутскими носильщиками чемодана, нечаянно спущенного с длинной лестницы, а смеется над исполнением «besame mucho” огромными усами иркутского проводника, Оскар поет оды байкальскому омулю и новосибирскому рассвету, Наташа вспоминает «no pasaran» от парней без рубашек, Мария – как она пыталась зайти в мужской туалет, подумав, что М – это mujeres (женщины). Подписывают мне открытки, оставляют адреса и телефоны, приглашают в Ла Пас, Хихон, Барселону и Овьедо. Определенно, мне будет не хватать этих людей, стоит сказать без пафоса, мы стали настоящей многонациональной семьей, я услышала и увидела больше, чем за несколько головокружительных туристических сезонов. Крепко обнимаемся на прощание, утром я отправляю их с Хао в аэропорт, а сама остаюсь…

Продолжение:

Китай

Начало:

Урал

Новосибирск

Иркутск и Байкал

Улан-Батор (часть 1)

Улан-Батор (часть 2)

Подписывайтесь на мой Инстаграм!

Как я стала переводчиком — моя личная история и путь

МОЙ ТГ-КАНАЛ «ИГРИСТЫЙ ИТАЛЬЯНСКИЙ» (игры, лексика и практический итальянский)